Антигона: «Кто, мне подобно, в бедах многочисленных
живет, тем разве умереть не выгодно?
Ничто мне эта участь по сравнению
с моею скорбью. Но когда б сын матери
моей был мной оставлен несхороненным,
о том скорбела б, только не об участи!
Коль это глупым ты сочтешь, едва ли я
не перед глупым обвиняюсь в глупости»
Софокл (ок.496-406 г.г. до н.в.) «Антигона»

В вопросе о невыдаче тел людей, убитых от имени государства, в настоящее время в нашем растерянном обществе конкурируют лишь два подхода.
1.Первый подход принадлежит:
1.1. нынешней путинской власти, узаконившей государственный терроризм
1.2. тем, кто её поддерживает
1.3. и, конечно, тем, кто в своей идеологии ещё более, чем нынешние реставраторы тоталитаризма, уклонился в сторону этатизма, то есть государственного произвола над обществом.
Этот подход выражен в принятом «путинской» думой «Законе о погребении и похоронном деле», принятом 20 ноября 2002 г., соответствие которого Конституции РФ послушно подтвердил ныне (28 июня 2007 г.) Конституционный суд.
Один из авторов это закона адвокат В.Хавкин в интервью, взятом у него журналистами Андреем и Юлией Норкиными, сформулировал интересующий нас пункт так: законом «запрещалась выдача родственникам тел погибших террористов».
2. Второй подход принадлежит:
2.1 части правозащитной общественности
2.2. части либерально-имперской общественности
2.3. части тех родственников убитых по указке нынешней власти людей, кто был лишен права упокоить останки родных им людей на указанном основании, согласен с буквой закона, но лишь сомневается в правильности юридической квалификации деятельности убитых.
Этот подход заключается в том, что прежде чем отказать в выдаче тела предполагаемого террориста, нужно доказать, что он был действительно террорист.
То есть, в своем подходе к решению вопроса данная часть общественности опирается на принцип «презумпции невиновности», считая, что следование ему в данном вопросе и есть верх цивилизованности.
Печально, что даже родственники парней, «ошибочно» убитых силовиками на Дубровке (я помню, как вся страна была свидетельницей бессудного убийства у здания театра уже скованного человека), а также матери убитых парней в Нальчике, тешат себя надеждой, что они докажут власти невиновность своих сыновей как террористов и получат их тела для захоронения.
Однако, не стала ли большая часть общественности вообще, и родственники убитых террористов (или лиц, убитых лишь по подозрению в терроризме), в частности, сами жертвами ошибочного мнения невдумчивых юристов или, быть может, просто злонамеренной этатистской пропаганды, с целью отвлечения их внимания от настоящей цели – безоговорочной выдачи тел погибших людей?
Ведь существует и третий подход.
3. Третий подход принадлежит:
3.1 другой, к сожалению меньшей, части правозащитной общественности
3.2. другой, к сожалению также меньшей, части демократической общественности
3.3. другой, не столь наивной части тех родственников, кто также был лишен права упокоить останки родных им людей на указанном основании,
3.4. и, само собой разумеется, (но тут уж ничего не попишешь) сторонникам того или иного внесистемного терроризма, направленного против российского государства и российского общества.
Суть этого подхода состоит в том, что право захоронения родственниками или иными лицами уже убитого человека (пусть даже самого злостного преступника) не должно каким-то образом корреспондироваться с юридической квалификацией прижизненной деятельности убитого.
Оно, это право, должно быть безусловным.
Для понимания этого юридического требования, попытаюсь привести некоторые аргументы.
Не кажется ли читающим эти строки, что невыдача тела убитого от имени государства человека родственникам или (если родственников нет или они отказываются принять на себя ответственность за захоронение родного им человека) представителям общественности, заключает в себе факт абсолютного произвола государства над обществом (государственное рабовладение), то есть анахронизм ранней античности.
А это, безусловно, позволяет государству (или тем, кто выдает себя за его единственных и бессменных защитников) осуществлять убийство любого лица без всякого общественного контроля. Но тогда общество никогда не узнает о том:
1) как попал убитый человек в руки государства (или тех, кто называет себя выразителем его интересов),
2) что с ним случилось после этого рокового события,
3) где нашло последний приют его тело.
И не кажется ли читателю (я надеюсь, такому же, как и я, простому человеку), что тогда требование соблюдения принципа презумпции невиновности, то есть требование от государства доказательства вины убитого им лица - какой-то юридический изыск (как следствие этического извращения) в сравнении с тем, что мы никогда не узнаем о том, какие ужасы случились с человеком, когда он попал в «лапы» спецслужб?
А ведь ни для кого теперь (после разъяснения нашего главного, как он сам выразился, «специалиста по оказанию услуг населению») не секрет, что у нас есть и другие прекрасные специалисты, которые наловчились делать человеку такие «обрезания», «что у него уже больше ничего не вырастет».
О чём мы беспокоимся? О презумпции невиновности?! Лишившись головы, по волосам не плачут.
Конечно, я не исключаю ситуации, когда действительный террорист погибает при подготовке или совершении теракта, или, может быть, в процессе его обезвреживания.
Но что это за страна и что это за правительство, которые воюют с телами своих врагов и их безутешными родными?
Во всяком случае, в цивилизованных странах такого не встретишь. И если в Объединённой Германии или Италии и задерживают выдачу тел террористов, то только задерживают, но не отказывают в выдаче.
В московском театре Юрия Любимова на Таганке уже которой год с аншлагом идёт спектакль «Антигона» по трагедии древнегреческого драматурга Софокла (ок.496-406 г.г. до н.э.)
Большинство российских зрителей, попав на спектакль, с замиранием сердца следят за судьбой героини трагедии, ценой собственной жизни, выполнившей свой долг, по человечески похоронив своего брата - «террориста», вопреки запрету своего дяди Креонта.
И что же… Где, спрашивается, на улицах Москвы и других крупных (и не очень) российских городов толпы образованных людей, читавших трагедию о дочери царя Фив Антигоне, всем сердцем сочувствующих великой женщине, погибшей защищая одно из культурных завоеваний Человечества – право человека быть похороненным, несмотря ни на какие субъективные обстоятельства его смерти?
Правда, 2 тысячи лет назад в императорском Риме запрещали отдавать родственникам для захоронения тела его замученных врагов.
Не обошла эта участь и объявленного главарем террористов Иисуса Христа.
«Завидное» сравнение…Особенно, если учесть историческую судьбу Римской империи.
И где же массовые протесты православных или каких-либо иных российских христиан по поводу вопиющего варварского, антихристианского закона? Где голос патриархии, наконец? Ответом на мои не праздные вопросы…тишина.
Уже в 2007 году В.Путин заявил, что нет необходимости менять российскую Конституцию 1993 года. Всякий мало-мальски умудрённый человек понял его намёк…
Зачем что-то менять, если можно просто игнорировать.
Но пока у нас есть первая, принятая народом, российская Конституция.
Поэтому общество обязано использовать свой шанс и показать, что группировка Путина нарушает не только дух, но и букву этого самого великого за всю историю России документа.
По воле нынешней исполнительной власти все ветви российской государственности потеряли свою самостоятельность. Не исключением, к сожалению, оказался и Конституционный суд.
Последний позорный акт признания законным положения о невыдаче тел террористов, поставил жирную точку на этом органе, как защитнике общества от произвола нынешней государственной администрации, и, тем самым, указал на то, что Конституционный суд разделяет историческую ответственность за печальную будущность страны.
Конституция РФ создавалась как закон прямого действия. Среди прочих, в нём содержатся такие положения, которые составляют его сущность. Среди таких системообразующих норм, в частности, наличествует закон о безусловном праве человека на частную собственность. А разве тело человека не есть его самая близкая и неотъемлемая частная собственность?
И если человек при жизни (путем завещания) не распорядился этим своим имуществом, то его право законным образом, должно быть (по нисходящей) делегировано представителям общества. В Гражданском кодексе в разделе, касающемся наследования имущества, эта схема вполне расписана. И только в последнюю очередь, если не нашлось претендентов из общества, оно, это имущество (а в данном случае тело мёртвого человека), поступает в распоряжение государства.
Смешны оправдания нынешней власти и апологетов её беззаконий в том, что место захоронения государственного преступника может стать местом поклонения его адептов или создавать условия для беспорядков.
Место захоронения ни в коем случае не служит эксклюзивным поводом для того, чтобы проявить приверженность или сочувствие кому-либо. Для того, чтобы почтить память кого-либо или объединиться вокруг кого-либо, достаточно строки его высказывания, его портрета, памяти о его делах, знания о месте его гибели или о других местах, ассоциирующихся с его жизнью и деятельностью. Пока у народа есть право на организацию и участие в массовых мероприятиях, никто не помешает заинтересованным людям пройтись маршем или поучаствовать в митинге памяти убитого или убитых.
Более того, беззаконие власти и, в частности, навязанные народу антиконституционные законы, снимает ответственность граждан за соблюдение ими этих придуманных этой властью антиконституционных законов, возбуждает против неё всё новые группы населения.
А разве не беззаконием со стороны власти является нарушение положение Конституции Российской Федерации (ст.55)о том, что, цитирую: «В Российской Федерации не должны издаваться законы, отменяющие или умаляющие права и свободы человека и гражданина», которые уже зафиксированы в Конституции РФ?
Неужели невыдача тел террористов (или тех, кого назначила власть в качестве оных) не нарушает права каждого человека?
Руководствуясь этим законом, каждого неугодного или случайно попавшего под медвежью лапу власти убитого россиянина можно объявить террористом, и на этом основании не предоставить независимым экспертам возможности осмотреть убитого и изучить обстоятельства его смерти и, таким образом, закрыть от общественности (или сфальсифицировать) информацию об обстоятельствах его гибели.
Из сказанного, по-моему, с очевидностью вытекает, что запрет на выдачу тел террористов - вопиющее нарушение конституционных прав россиян, я бы сказал - апофеоз антиконституционности, отменяющее фундаментальное право каждого жителя России – право на жизнь(ст.20).
Я глубоко убежден в том, что российское общество должно потребовать от гражданина В.В.Путина, как гаранта Конституции РФ, привести все принятые нынешней «карманной» Думой законы к нормам Конституции РФ. Должно обязать верховного «специалиста по оказанию услуг» трактовать саму Конституцию РФ в духе подписанных ещё СССР и его преемницей Россией международных документов - Всеобщей декларации прав человека и всего корпуса международных пактов.

Москва, июнь - декабрь 2007 г.

Приведённая статья «Все мы сыны и дочери Человечества, но не собственность возомнивших о себе…» впервые была опубликована в Бюллетене «Хроника Московской Хельсинской группы», Москва, № 11(155), ноябрь 2007 г., с.с.14-16, а позднее
в мини-газете «Петля обратной связи»( М., № 3(6), декабре 2007 г.)

Бродский Дмитрий, правозащитно - просветительская группа «Обратная связь».