3-го марта в Санкт-Петербурге прошел "Марш несогласных", организованный оппозиционными партиями и движениями России. В акции приняли участие ребята из разных городов России, по своей воле отправившиеся на марш. Кто-то из них сумел попасть на демонстрацию, кому-то не повезло. Городские власти пытались запретить протестную акцию любой ценой: сначала задерживая активистов на вокзалах, затем - бросив на разгон мирной демонстрации ОМОН. Тем не менее, марш состоялся, продемонстрировав в первую очередь протестные настроения жителей Санкт-Петербурга, их решимость и готовность к сопротивлению. Здесь мы размещаем впечатления людей разных убеждений, добровольно принявших решение присоединиться к "Маршу несогласных".

В Питер на «Марш Несогласных» я отправился налегке, из вещей – только маленький полупустой рюкзак. Я не оставил ничего из своего скудного скарба в Северной Столице и не привёз оттуда никаких сувениров. Но, касаемо того, что нельзя потрогать руками, я оставил в Питере свой московский цинизм по отношению к политике, а взамен привёз вновь обретённую веру в себя, в своих друзей и товарищей, а самое главное – веру в силу нашего великого Российского Народа. Аполитичный, запуганный, всячески притесняемый в последние годы, но боящийся выйти защищать свои права, в Петербурге 3 марта 2007 года он показал себя другим – сознательным народом-борцом, не побоявшимся ментовских дубинок, готовым всегда протянуть руку помощи ближнему. Спасибо ему за это. Ещё я хотел передать благодарность активистам питерской оппозиции, которые готовили этот «Марш» и помогли проявиться гигантскому протестному потенциалу, заложенному в простых петербуржцах.

Ну ладно, перейдём к сути. Мы с товарищами приехали в Петербург на поезде, который питерцы окрестили «Поездом Свободы». Два последних вагона практически полностью были заполнены московскими оппозиционными активистами – нацболами, АКМщиками, «оборонщиками»… В нашем плацкартном вагоне ехал Лимонов, помню как он стоял в тельняшке в очереди в туалет - выглядело очень демократично. На Московском вокзале, куда в пятницу утром, накануне «Марша Несогласных» прибыл поезд, нас встречали ленинградские товарищи. Весь этот день знакомились с Питером Политическим, в воздухе ощущался страх, реальный страх Власти перед завтрашним днём. Говорят в Питер стянут ОМОН со всего Северо-Запада, по «Пятому Каналу» показывают его тренировки, по местному телевидению, радио и даже из динамиков на эскалаторах метро(!) постоянно транслируют просьбу МВД к населению ни в коем случае НЕ ходить в субботу к 12 часам к БКЗ «Октябрьский», т.к. там «привезённый сегодня железнодорожный состав московских экстремистов планирует провести массовые беспорядки». По всему было видно, что информационная блокада «Марша» была успешно прорвана, а Матвиенко напугана не на шутку.

Приятно удивил неподдельный энтузиазм активистов питерского «Яблока», АКМ и НБП. Люди весь день накануне «Марша» до самой ночи ходили клеить и раздавать агитационные материалы. Плакаты «Единой России» и «Справедливой России» по всему городу были обклеены ими, тиражи газеты «Марша», которые в декабре в Москве просто «растворились», в Питере в марте, похоже, дошли до каждого дома и каждой семьи.

Ночь с пятницы на субботу мы провели в штабе «народного восстания». Страха перед завтрашним днём почти не было – всё-таки не впервой на амбразуру ложиться…Утро началось с короткого совещания лидеров участвующих в «Марше» организаций, после чего небольшая колонна, в основном из членов НБП и «Яблока» вместе с организаторами пошла по улице Маяковского в сторону Невского. Завернули на Чайковского, чтобы пройти напрямую к БКЗ, где был назначен сбор к 12:00. Там мы повстречали пару «автозаков» из которых повыбегали ОМОНовцы и, без лишних разговоров, начали «винтить» начало колонны, мы сцепились не давая никого задержать, но несмотря на это на Чайковского тогда задержали большую часть активистов питерского «Яблока» и почти все их флаги и плакаты. Поняв, что по Чайковского нам к БКЗ не пройти мы, сначала сцепившись, а потом врассыпную, побежали по улице Маяковского в сторону Невского, впереди бежал Лимонов в окружении охранников. На выходе на Невский стоял ещё один кордон ОМОНа, ОМОНовцы в касках и броне – «космонавты» перехватили и окружили нацболов вместе с Лимоновым, на моих глазах он был арестован. В это время мы спокойным шагом, втроём прошли мимо милицейского автобуса и, как обычные прохожие, вышли на Невский откуда легко дошли до БКЗ «Октябрьский», миновав несколько кордонов милиции, которые останавливали группы молодёжи, но пропускали одиноко идущих. На подходе к БКЗ людьми в штатском был «вывинчен» из толпы Сергей Удальцов.

Таким образом «Марш Несогласных» был практически обезглавлен в самом начале, значительная часть активистов была задержана на ул. Маяковского или блокирована на площади Восстания, на выходе из метро. К 12:00 у БКЗ собралось до 1000 человек, окружённых железными переносными заграждениями и сравнительно небольшим количеством ОМОНа, из громкоговорителей милиция призывала разойтись. К «Октябрьскому», к тому моменту, не прошёл ни один из организаторов «Марша», удалось пронести только один плакат, но ни одного громкоговорителя или чьего бы то ни было флага. Люди злились, скандировали «Позор!» в сторону милиции. И тогда я в первый раз подумал, что «Марш Несогласных» провален.

Активистов АКМ, НБП и «Обороны» на тысячную толпу тогда у БКЗ было не больше 10, так что то, что произошло потом, сделала толпа обычных людей, которую я не постесняюсь назвать Народом. Закричали «Давайте перегородим улицу!» и, сметая ограждения и расталкивая милицию, толпа вывалила на Лиговский. Это был первый из бессчётного количества прорывов кордонов милиции, в которых я участвовал за тот день. Мы вышли на проезжую часть и перегородили движение по улице, ОМОН стал разворачиваться чтобы нас разогнать, из громкоговорителя нам приказывали зайти обратно на тротуар, но Народ – простые петербуржцы и немногочисленные гости города встали в живую цепь, сцепившись руками и начали скандировать «Мы имеем право!» и «Это наш город!». Группа ОМОНа атаковала «цепь», но не смогла нас потеснить.

Люди стали выходить с площадки перед БКЗ на улицу, заполняя пространство между двух живых цепей. Когда вышла почти вся толпа решили прорываться по Лиговскому на площадь Восстания. Почти тысяча человек сцепилась руками в несколько последовательных «цепей» и пошла на прорыв. Тогда Народ впервые начал скандировать «Ре-во-люция!». На Лиговском прорвали слабый кордон, и после этого я впервые увидел в первых рядах человека с белой повязкой организатора. Таким образом получается, что первые два прорыва мы совершили не подчиняясь ничьим указаниям, обычные люди сделали это по собственной воле, не слушая никаких приказов.

Тогда же появился первый флаг – на вытянутых руках над толпой кто-то поднял флаг НБП. Когда я его увидел, то очень обрадовался, этот флаг – чёрные «серп-с-молотом» в круге, был единственным, который реял на протяжении всего шествия. ОМОНовцы вырывали их, сбивали на землю, но всегда, после прорыва кордона или отражения атаки «космонавтов» эти флаги поднимались снова воодушевляя не только нацболов, но и других участников шествия. И на последнем митинге у «Гостиного Двора» реяли эти флаги, один – весь в грязи, почти чёрный, прошедший, наверное, весь Невский.

На выходе с Лиговского на Восстания поставили очень сильный кордон ОМОНа, но он был также быстро пробит. «Космонавты» хватали отдельно идущих людей, пропуская «цепи», но почти все «повинченные» были вырваны из рук милиции задними проходящими рядами. Тогда же запалили первый файер, и в клубах красного дыма появился Московский вокзал – мы на площади Восстания! Соединились с остальными АКМщиками и нацболами, которые всё это время были на площади. Там же к «Маршу» присоединилась ещё пара тысяч человек, скопившихся на Восстания. Решили пробиваться дальше на Невский, скандировали «Невский будет наш!».

Всё это время я был в «цепи», если оставалась свободная рука, я вытягивал её и кричал «Руку! Руку!», тогда очень быстро кто-нибудь из окружавших меня людей, чаще всего не активист, а, по виду, простой петербуржец – мужчина или молодой парень, хватал её и присоединялся к нашей «цепи». Люди, которые просто пришли посмотреть на шествие, или проходили мимо тогда же стали присоединяться к «Маршу Несогласных». Что мне понравилось в петербуржцах – они не индифферентны, один парень позже рассказывал, как его, потом уже, во время движения по Невскому, ОМОН оторвал от цепи и загнал на тротуар, парня прижали к стене дома и стали «винтить». Тогда обычные прохожие, просто наблюдающие за шествием или идущие по своим делам по Невскому, отбили его у милиции.

Потом мы, в основном уже, активисты различных молодёжных оппозиционных организаций прорвали ещё один кордон, и пошли по Невскому в сторону Центра уже скандируя «Невский наш!». С тыла налетел ОМОН.

Небольшое отступление – вот сейчас недоброжелатели смакуют кадры избиения старушек и маленьких детей ОМОНом, приговаривая «Экстремисты прорывали кордоны, прикрываясь стариками и детьми». Но так говорить – лукавство. Ибо большинство таких кадров снято, когда ОМОН атаковал колонну с тыла или с фланга, пытаясь окружить или рассечь. «Космонавты» специально выбирали места послабее – там где шли старики и женщины с детьми, которые даже в «цепь» встать не смогли бы.

Так вот, пока мы стояли посередине Невского и ждали отставшую часть колонны, с тыла налетел ОМОН и «космонавты» попытались нас задержать, но мы отбили эту атаку. Потом, по Невскому, мы пробили ещё один кордон – там уже стояли и ОМОНовцы со щитами. Потом ещё раз атаковал ОМОН. Нашу цепь, в которой стояли нацболы, АКМовцы и «оборонцы», порвали в нескольких местах и оттеснили на тротуар. Нас осталось человек 5 всего, «космонавтов» вокруг было человек 30, и они сжимали кольцо, нацболу в связке со мной, который не отпускал флаг, разбили голову дубинкой. Тогда мы пошли на прорыв и «прорвались» прямо к «автозаку». Десяток здоровых ОМОНовцев схватили нас под руки и повели всю нашу небольшую «цепь» на погрузку. Тогда мы легли на землю, прямо на асфальт Невского, не расцепляясь. Лежим на спине, отдыхаем, сверху суетятся «космонавты» и щёлкают фотоаппаратами журналисты. Через полминуты, может, нашу лежачую «цепь» разорвали и нас по одному «погрузили» в «автозак».

Как только меня завели в грузовик, мне приказали лечь на пол лицом вниз в проходе между сиденьями. Пришлось лечь сверху на парня и девушку, на ноги мне положили ещё какого-то «левого маргинала». Следующих задержанных перетаскивали волоком через нас или заставляли идти в глубь автобуса по нашим телам. Мы прикрывали головы руками, но всё равно было неприятно, особенно когда сами не худенькие ОМОНовцы стали заходить и выходить из автобуса по нашим телам и перетаскивать через нас щиты и «разгрузки».

Ещё одно отступление – пишут что применяли газ для разгона «Марша», но газа там не было – это «утка». Несколько раз когда шёл дым демонстранты кричали «Газ! Газ пустили!», я подходил, вдыхал – обычный дым от файера или «дымовухи». Сидя в «автозаке» из разговоров ОМОНовцев я понял почему газ не пускали – просто не всем отрядам ОМОНа поставили противогазы, обычное ментовское раздолбайство. Ещё одно проявление этого раздолбайства нас вскоре спасёт…

Привезли в отделение, завели внутрь, сказали что сейчас оформят задержание, попросили не шуметь и выключить мобильники. Но мы не вняли этим просьбам – шумно разговаривали, звонили по всем номерам, приставали к сотрудникам с просьбами выйти в туалет и на улицу покурить. Ментам это надоело и они попросили нас выйти во внутренний огороженный дворик, чтобы не мешаться внутри отделения.

Мы вышли, говорим «Вот блин! Даже из отделения милиции нас выгнали!» Дворик то огороженный, да заборчик низкий – в рост человека. Перелезли мы через него и сиганули врассыпную. Я выбежал на Невский, арафатку и шапку примелькавшуюся снял, расправил джинсы поверх ботинок, отряхнулся и, как обычный прохожий, пошёл по тротуару наугад выбрав направление. Я думал, что шествие закончилось нашим задержанием, что без активистов НБП и АКМ толпа не сможет прорывать кордоны. Во второй раз я думал, что «Марш Несогласных» провален.

Но я снова ошибся! Вдруг издали послышалось скандирование «Нам нужна Другая Россия!», и я увидел приближающееся шествие по всей проезжей части Невского. Оно выросло в несколько раз с тех пор, когда я его оставил – под флагами «Другой России» теперь шло не менее 5 тысяч человек! Я вновь присоединился к шествию и нашёл своих, тех, которых потерял во время задержания и побега.

Народ пробил ещё два кордона милиции – у Анечкова моста и на подходе к Гостиному Двору. Потом организаторы взбежали по ступенькам какого-то здания и решили проводить завершающий митинг «Марша Несогласных». В мегафон сказали, что народ теперь осознаёт себя силой, и что «Марш» поэтому прошёл успешно. ОМОН попытался разогнать митинг, «клин» «космонавтов» врубился, пытаясь рассечь демонстрацию. Они избивали всех на своём пути, митинг скандировал «Фашисты!» и «Позор!». Люди встали несколькими «цепями» и остановили ОМОН, потом даже оттеснили его назад к машинам, которые стояли у самого Гостиного Двора.

На протяжении оставшегося митинга ОМОН несколько раз пробивался к трибуне и «винтил» выступающих. Очень скоро митинг фактически закончился, люди уходили через прорехи в оцеплении, некоторых задерживали на выходе.

Собственно говоря, никакого Марша для меня так и не состоялось. Только забросили вещи в камеру хранения Московского вокзала и устремились к выходу (10 минут до начала шествия), как дорогу одной из наших групп (мы предусмотрительно разделились) преградил невзрачный мужичонка, отчаянно «семафоря» своим удостоверением в котором значилось: подполковник РУБОПа (региональное управление по борьбе с организованной преступностью) Леонтьев. Да серьезный кризис в нашей родной милиции, если задерживать «политических» по подозрению «в совершении административного правонарушения» бросают аж целых подполковников.
Видимо опасаясь, что сил г-на Леонтьева окажется недостаточно, к нему на помощь поспешили несколько милиционеров рангом пониже—с виду обычные ППСники (патрульно-постовая служба). Нам было заявлено, что характер «административного правонарушения» мы узнаем в отделении, куда и предложили проследовать для установления личности. Несколько предъявленных паспортов и удостоверение помощника депутата Госдумы В.Похмелкина, предъявленное руководителем орловского отделения ОГФ Саркисяном Г.С., вероятно не вызывали доверия у стражей порядка. Пока мы своими препирательствами отвлекали «основные силы противника» оставшаяся часть нашей группы сфотографировала со стороны происходящее и удалилась на шествие (ещё один наш парень—из тульского ОГФ, Алексей Шацкий, был задержан отдельно).
Будучи доставленными в ближайшее отделение транспортной милиции (нас «конвоировало человек 6, что порадовало—у милиции численность «не резиновая», значит, благодаря нам, кто-то смог проще попасть на запрещённое властями шествие), обратили внимание—стражи порядка весьма недовольны, тем что их привлекают к решению данных проблем. Сдав нас дежурному, подполковник РУБОПА Леонтьев вообще буркнул типа: «Мы и так исполняем не свои функции». Справедливости ради стоит отметить, что сотрудники линейного отделения держались по отношению к нам предельно лояльно. Запомнился один из них—Андрей, с которым мы общались больше всего. Молодой парень, явно равнодушный к политике и не верящий в её методы общественного переустройства, в то же время держался довольно флегматично, всем своим видом показывая, что не собирается причинять нам проблем и выходить, что называется, за рамки протокола. Нас даже не посадили в зарешеченные «обезьянники», ограничивались «маринованием» в «предбаннике», где работают и сами сотрудники линейного отделения, правда, довольно холодном. Как стало понятно по ходу дела, основной задачей, спущенной «сверху» милиции, являлся перехват максимального количества потенциальных участников Марша несогласных и их недопущение для участия в шествии. При этом административно-процессуальные нормы соблюдались далеко не везде. Так наш товарищ Алексей Шацкий, задержанный отдельно и угодивший в ДРУГОЕ ОТДЕЛЕНИЕ милиции, находился в «клетке» всего час, но был выпровожен с издевательской рекомендацией потребовать протокол административного задержания у ОМОНовцев, наводнивших «северную столицу». В нашем случае, задача «правозащитников в форме» осложнялась присутствием среди задержанных помощника депутата Госдумы Саркисяна Г.С., вполне способного доставить множество проблем непосредственным исполнителям, в случае малейшего нарушения закона с их стороны. Кроме того, присутствие в группе ДВУХ руководителей региональных организаций ОГФ (упомянутый Саркисян Г. и Перов Ю.) вероятно вынуждало милиционеров действовать более скрупулёзно. На нас всех начали заводить протоколы задержания, притом паспорта спрашивали не менее 3 раз у каждого. Приятно польстило самолюбию, когда несколько раз подходили различные сотрудники милиции и просили подтвердить, в т.ч. в письменном виде, что ничего у нас не изымалось. Создалось впечатление, что даже обнаружь у кого-либо из нас в паспорте тысячедолларовую купюру, она немедленно была бы возвращена. Одним словом сила закона на территории отдельно взятого отделения, в отношении отдельно взятых лиц, однозначно доминировала. Впрочем, несмотря на это, билеты с поезда, подтверждавшие законность нашего нахождения в городе без регистрации (она обязательна В ТЕЧЕНИЕ 3 СУТОК), мы милиционерам всё-таки не предъявили, ещё ЗАСУНУТ КУДА-НИБУДЬ И ЗАБУДУТ КУДА ))). Была выбрана другая тактика—оспаривание административного правонарушения в судебном порядке по месту жительства, в ходе которого эти самые билеты должны сыграть ключевую роль (проверено на практике).
Единственным инцидентом, который произошёл в стенах милицейской «цитадели» ознаменовался визит двух личностей в штатском, наотрез отказавшихся представиться. На этих деятелей очевидно оказало мощное влияние произведение Дж.Роулинг про Гарри Поттера. Насколько мне известно, там был такой—Тот Кого Не Принято Называть Вслух. Именно по причине полной анонимности со своей стороны, они в данной статье проходят под псевдонимами Коротышка (ну не вышел ростом парень) и Папарацци (этот не расставался со своей фотокамерой). Пригласив одного из нашей группы—Юру Перова побеседовать лично в небольшой закуток, где располагались туалеты, они наотрез отказались обозначить ведомственную принадлежность. На заданный вопрос было заявлено примерно следующее—«мы из организации, САМИ ЗНАЕТЕ КАКОЙ». И небольшое уточнение—«которая САМА НИКОГО НЕ ЗАДЕРЖИВАЕТ, А ДРУГИМ ОТДАЁТ УКАЗАНИЯ». Учитывая что данные исполнители явно не тянули ни на представителей Администрации Президента (сами знаете какого)))), ни даже на сотрудников соседнего ЖЭУ, мы сделали вывод, что это доблестные чекисты наведались по нашу душу. Родоначальник сей конторы (Дзержинский Ф.Э.), наверное в гробу перевернулся бы, лицезрея такую стыдливость. Виданное ли это дело, чтобы сотрудник Конторы не только опасался бы назвать свою фамилию (это ещё объяснимо—конспирация в условиях «развитой демократии», будь она неладна))) ) но и стеснялся бы обозначить свою ведомственную принадлежность. Да миновали те времена, когда двух—трёх—четырёхбуквенная ( в разные периоды—ЧК, ОГПУ, НКВД, КГБ и пр.) аббревиатура на гордо предъявленных корочках вводила обывателя в трепет.
Впрочем, исторический опыт, несомненно, оказывает своё влияние. Оказавшись с Ю.Перовым один на один, последнему (по его словам) было предложено дать совет (вероятно из серии, что на данный момент лидер тульского ОГФ с Питере сейчас абсолютно неуместен). Получив в ответ резкий отказ и явное нежелание общаться, Коротышка явно оскорблённый таким невниманием к собственной персоне толкнул нашего товарища в грудь. Второй «суперагент» Папарацци с предостерегающим возгласом: «Ты что делаешь, не надо!!!» предусмотрительно отскочил в сторону, готовясь запечатлеть для архивов «злостное избиение доблестного чекиста фашиствующим диссидентом» (вероятно именно так это было бы представлено вышестоящему начальству). К великому разочарованию «рыцарей плаща и авторучки» провокация не возымела должного эффекта. Услышав от Юры: «Георгий, тут мордобитие начинается» в закуток влетел наш руководитель Саркисян Г. Очевидно совершать «оскорбление действием» в отношении помощника депутата Госдумы не входило в полномочия Коротышки (видимо чином не вышел). Впрочем, занимай он более высокое положение в структуре своей Конторы, не бегал бы по линейным отделениям милиции, а сам бы доклады принимал. В любом случае появление на сцене нежелательного свидетеля, довольно быстро охладило пыл Коротышки. Стоит отметить, что милиционеры реагировали на происходящее абсолютно индифферентно, как если бы за их спиной хозяйничали привидения. На наш вопрос: «Кто эти посторонние и что здесь делают?» прозвучал ответ одного из стражей порядка: «Да это такие звери, я сам их боюсь». Впрочем, несмотря на это, в результате устроенного Саркисяном скандала дежурный был вынужден вмешаться в конфликт и выпроводить сотрудников Конторы. Один из них, правда, вернулся, с целью произвести незаконную съёмку нашей группы (без личного согласия снимаемых, что было отражено нами в протоколе), но теперь он снимал исключительно от двери, не пытаясь вступить в личный контакт. Как позднее нам рассказал Алексей Сошников, «парившийся» в соседнем отделении, эти же «суперагенты» посетили и его, также пополнив свою фотоколлекцию.
В дальнейшем не произошло ничего достойного внимания: милиция делала свою работу (опрос, протокол, подписи), мы ждали пока всё это завершится. Отрадно было услышать, от одного из стражей порядка, что шествие всё-таки состоялось. Выйдя из отделения, мы ещё раз связались с руководителем питерского ОГФ—Ольгой Курносовой (когда мы звонили ей из милиции, выяснилось, что она также была задержана) и другими товарищами. Были приятно удивлены, узнав, что, несмотря на все препоны, на Марш вышло 6-7 тыс. человек. Уже на следующий день, из Интернета я узнал, что, к сожалению, не обошлось без столкновений.
Какие выводы были нами сделаны из произошедшего?
Власть ещё довольно сильна, она в состоянии создать серьёзные препятствия с целью воспрепятствования реализации наших конституционных прав. Она ещё способна бросить ОМОН для разгона мирного шествия, дабы скрыть собственное бессилие изменить что-либо в наших умах.
Власть уже довольно слаба. Несогласным образца 1937 и даже 1977 года подобный «разгул демократии» и не снился. Не обладая правовыми полномочиями для задержания (в нашем случае) ФСЬ вынуждено спускать задачу «младшим братьям» из МВД, отвлекая тех от выполнения своих непосредственных обязанностей и тем самым, усложняя довольно криминогенную ситуацию в стране (вместо борьбы с уголовниками, милиционеры вынуждены задерживать политических и тратить на них своё рабочее время). У правоохранительных органов это не вызывает особого энтузиазма. Многие из них попросту не хотят становиться крайними в случае судебных разборок, что порождает довольно либеральное отношение к задержанным. Даже питерский ОМОН, судя по рассказам очевидцев, не проявлял особого усердия в разгоне демонстрантов, среди которых много их земляков. Можно предположить, что основную функцию «беспредельщиков» взяли на себя омоновцы, прикомандированные из других городов (в частности из Владимира). Впрочем, при дальнейшем развитии событий в таком ключе, чувство безнаказанности у «хулиганов в форме» будет довольно быстро отбито и в прямом и в переносном смысле. Нынешняя слабая, трусливая и вороватая власть предпочтёт в итоге снять с себя всю ответственность, переложив её на непосредственных исполнителей. Кроме того, заведомо неоправданное применение силы в отношении мирных граждан может накалить ситуацию и привести к радикализации народного протеста. Исторический опыт России и других стран показывает, что в таких случаях власть предержащих спасает лишь установление жёсткой диктатуры, на которое правящие «импотенты от политики» не способны по ряду причин.
Таким образом, Кремль оказался в историческом тупике, «зависнув» как неисправный компьютер. Вероятно, операция «преемник-2» будет проведена успешно, но это предел возможностей действующей власти. Постепенно теряя легитимность, она будет вынуждена начать либерализацию политического режима сразу после ухода Путина с поста Президента (по аналогии с реформами Александра II и М.Горбачёва), либо окажется в положении «капитана, оставшегося без корабля» (согласно меткому выражению покойного генерала Лебедя.

Эти материалы можно обсудить в форуме здесь.