Степень вины Радуева и Кулаева сравнивать сложно (вопрос из серии, какой зверь в человечьем обличье отвратительнее – Гитлер или Гиммлер?), но поскольку приговор Кулаеву может быть принципиально куда более жестким, чем Радуеву, попробуем все же провести сравнение.

В Кизляре и Первомайском - это главные эпизоды, по которым обвинялся Радуев, - были взяты в заложники 3 тысячи мирных жителей, женщин, детей. Погибли 78 человек. Число раненых достигло нескольких сотен. Спланированный Радуевым взрыв на железнодорожном вокзале Пятигорска в апреле 1997 года – это двое погибших и 40 раненых. Добавим к этому смерти сотен военнослужащих в боях с бандой Радуева, ибо на момент задержания он был «далеко не мальчиком». Радуев лично планировал и проводил операции, имея «статус» «полевого командира», являлся зятем Д. Дудаева, а будучи мэром Гудермеса, еще до 1-й чеченской войны, организовывал многочисленные ограбления поездов.

В Беслане были захвачены 1128 заложников, погибли 333 человека, в том числе 186 детей. Масштабы злодеяния огромны. Но Кулаев, и всем это понятно, лишь рядовой член шайки убийц. В отличие от своего брата Ханпаши, он даже не проходил обучение в лагерях Хаттаба. Кулаев – исполнитель. «Масхадов и Басаев нам сказали, что мы должны заходить в школу в Беслане», - откровенничал он в интервью телевидению. К тому же Кулаев охотно признал свою вину, сразу согласился сотрудничать со следствием, помог в опознании ликвидированных во время штурма боевиков и клянется, что лично «никого не убивал, а стрелял в воздух».

Суд на Радуевым в конце 2001 года стал «изюминкой» первого срока президента Путина. Обвинение представлял лично Генеральный прокурор РФ Владимир Устинов. Последний раз генпрокурор выступал на суде в 1960 году, когда слушалось дело американского летчика Ф.Пауэрса. Суд над Радуевым широко обсуждался в общественности и СМИ. В.Устинов давал оптимистичные интервью, обещая, что процесс станет «олицетворением торжества закона над терроризмом». Власть хочет «показать обществу, что с терроризмом можно бороться не только оружием, но и с помощью закона. И этот открытый суд еще раз доказывает: есть в стране силы, которые приведут бандитов на скамью подсудимых», подчеркивал генпрокурор.

Если в деле Кулаева нет никакой политики, то Радуев проходил чуть ли не как «политический». Еще во времена боевых акций Радуева действия его отряда и действовавших против него федеральных сил воспринимались частью российской политической элиты весьма неоднозначно. Скажем, обрекавшее на гибель многих мирных жителей решение о штурме Первомайского федералами вызвало гнев противников чеченской войны. Некоторые (в том числе лидер «Демвыбора России» Егор Гайдар) обещали больше никогда не поддерживать взявшего на себя ответственность за эту «контртеррористическую операцию» Бориса Ельцина. Когда же Радуев покинул Первомайское и с остатками отряда отошел в Чечню, появились разговоры о том, что военные предоставили ему «коридор».

Об участии в суде над Нурпаши Кулаевым Генпрокурора РФ никто и не заикается! Государственный обвинитель «всего лишь» – заместитель генпрокурора Николай Шепель. В кругах юристов может быть фигура заметная, но до Владимира Устинова, ставшего в последние годы настоящим «политическим тяжеловесом» ему, конечно, далеко.

Подсудимому Кулаеву долгое время не могли найти защитника. Адвокат Умарбек Сикоев, назначенный защитником на предварительных слушаниях дела, участвовать в процессе отказался. Нового адвоката – его имя до начала суда не разглашалось – нашли с трудом. Свидетелей обвинения более чем достаточно, свидетелей защиты нет. В то же время, Радуева защищали квалифицированные адвокаты. На процессе получили возможность выступить его друзья и родственники. В его поддержку высказывались известные в России и за рубежом правозащитники.

Салмана Радуева обвиняли по 12 статьям УК РФ, в том числе «терроризм», «убийство с особой жестокостью», «организация незаконных вооруженных формирований», «похищение людей», «захват заложников» и «бандитизм». Но о том, что Радуеву будет вынесен смертный приговор, не было и речи. Ни до процесса, ни в его ходе. Требования В.Устинова приговорить террориста к пожизненному заключению были расценены журналистами как «суровые, но в рамках закона». В начале процесса сам Радуев надеялся, что получит 10-12 лет, а его адвокаты накануне вынесения приговора говорили о 20 годах лишения свободы.

Нурпаши Кулаев обвиняется по 8 статьям УК РФ: «терроризм», «убийство», «захват заложников», «бандитизм», «похищение людей», «посягательство на жизнь сотрудников правоохранительных органов», «незаконное хранение, ношение, приобретение оружия, боеприпасов и взрывчатых веществ». Среди возможных приговоров Нурпаше Кулаеву – расстрел, признался на днях Николай Шепель. Расстрела требуют отцы и матери погибших детей, иначе угрожая «судом Линча». Расстреливать подобных «нелюдей» призывают такие известные политики, как Аман Тулеев и Сергей Глазьев, такие деятели культуры, как Алексей Герман и певец Александр Розенбаум, а также другие всеми уважаемые россияне.

Завтра суд над единственным пока остающимся в живых рядовым членом банды, напавшей на школу в Беслане, возобновится. Если по окончании процесса Кулаеву будет вынесен именно смертный приговор, то это станет беспрецедентным актом в новейшей истории России, поскольку более 10 лет у нас в стране действует мораторий на смертную казнь. Однако, похоже, вынесение смертного приговора Кулаеву, несмотря на массу очевидных смягчающих (до пожизненного срока) обстоятельств, никого не удивит. Более того, будет воспринято нами с облегчением и пониманием.