Текст: Алан Цхурбаев, Хасан Аббасов (Владикавказ), Илья Барабанов Фото: ИТАР-ТАСС

Единственный выживший в Беслане террорист заявил в четверг суду, что признательные показания были получены от него силой и обманом. С одной стороны, ему угрожали физической расправой, если он будет говорить «не то», с другой – адвокаты показывали ему, где ставить подписи, не разъясняя сути подписываемых им документов.

Суд над Нурпаши Кулаевым начался 17 мая в Верховном суде Северной Осетии. Он обвиняется по восьми статьям Уголовного кодекса РФ. Среди предъявленных обвинений: бандитизм, терроризм, убийство, посягательство на жизнь сотрудников правоохранительных органов, захват заложников, незаконное хранение оружия, боеприпасов и взрывчатых веществ. В суд переданы 105 томов уголовного дела, в качестве потерпевших проходят 1315 человек, свидетелями обвинения выступают 69 человек, свидетели защиты отсутствуют. В результате захвата школы № 1 в Беслане 1–3 сентября прошлого года в заложниках у террористов оказались 1120 человек. Жертвами теракта стали 330 человек, в том числе 317 заложников, из них 186 детей.

Заседание Верховного суда в четверг по делу Нурпаши Кулаева стало первым после отставки президента Северной Осетии Александра Дзасохова. Удивительно, но отношение пострадавших к подсудимому после этой отставки несколько смягчилось. Если раньше родственники потерпевших требовали выдачи террориста, желая самостоятельно судить его, то на заседании в четверг председатель Комитета матерей Беслана Сусанна Дудиева даже пообещала Кулаеву ходатайствовать за него перед судом, если он расскажет всю правду о трагедии. «Eсли ты скажешь правду, мы будем просить суд сделать тебе какие-то снисхождения», – заявила Дудиева, добавив, что, по ее мнению, «рядом с подсудимым должно сидеть еще много людей, виновных в этом».

В четверг суд продолжил выяснение обстоятельств теракта у Нурпаши Кулаева, причем вопросы ему задавали представители гособвинения, родственники погибших, а также люди, пережившие захват школы, находившиеся в числе заложников.

Отвечая на вопросы, Кулаев еще раз повторил, что группа боевиков приехала в Беслан на грузовике ГАС-66, и что их кто-то сопровождал. «ГАЗ-66 туда бы без позволения не приехал, это сто процентов. Без сопровождения это было невозможно», – заявил подсудимый. По его словам, террористы ехали в машине около полутора часов по проселочной дороге, по асфальтовой трассе, пересекали железную дорогу, проезжали через населенный пункт, слыша множество голосов, но при этом их ни разу не остановили. «Вот теперь и думайте, кто нас сопроводил», – заявил Кулаев. Более точных объяснений Кулаев не дал, сославшись на свою неосведомленность. Хотя двумя днями ранее он прямо заявил, что их машину сопровождал, по-видимому, милиционер.
Повторные слова Кулаева о неизвестном сопроводителе гособвинение расценило как провокацию. Прокурор Мария Семисынова начала уличать подсудимого в лживости и неискренности.

В частности, обвинитель обнаружила принципиальные расхождения в показаниях Кулаева, касавшихся его участия в теракте. Во время следствия Кулаев говорил, что, получив автомат, стрелял в милиционеров. В четверг подсудимый от этих слов отказался, а на вопрос, зачем он тогда поставил свою подпись под протоколами допросов, ответил, что плохо знает русский язык. «Я свою вину не признавал, подписал там, где мне сказал адвокат. Я даже не знаю, что такое «частично», – заявил Кулаев.

Отвечая на вопросы свидетеля обвинения Сусанны Дудиевой (у нее во время теракта погиб сын и была ранена дочь), Кулаев рассказал, что, по его мнению, еще до штурма в здании школы уже находились террористы. «Мы не успели зайти во двор, как со второго этажа стрелять начали», – сказал Кулаев. Помимо этого, Кулаев сообщил, что 15 человек в их группе носили бороды, но лишь четверо из них были чеченцами. Кулаев также сообщил, что после захвата североосетинской школы боевики готовили нападение на три города Северного Кавказа – Владикавказ, Назрань и Грозный, которое должно было быть осуществлено одновременно в ноябре 2004 года. В намеченных городах планировалось взорвать машины, начиненные взрывчаткой. Один грузовик уже был подготовлен к теракту. Во Владикавказе и Назрани боевики хотели взорвать здания милиции, а в Грозном – городскую комендатуру.

Отвечая на вопросы о том, как проходило следствие, Кулаев рассказал о попытках давления на него. По его словам, уже после задержания от него пытались добиться ложных показаний по делу. В подвал, куда его поместили после задержания, заходили двое чеченцев и сказали ему, чтобы на следствии он говорил то, что они требуют, в частности, о том, что у него был автомат и он из него стрелял.
«Они сказали: «Hе дай бог, если ты что-то не то скажешь – мы тебя убьем», – утверждает Кулаев. На вопрос Дудиевой, били ли его во время следствия, Кулаев ответил: «Как не били, конечно, били».

Однако конвоиры подсудимого факт избиения отрицают. «О том, чтобы бить Кулаева, не может быть и речи. Вышестоящее руководство строго-настрого нас предупредило о том, чтобы с ним были максимально предупредительны. Я его сопровождал из Пятигорска, где он в начале содержался. И там, честно говоря, руки у меня очень сильно чесались. Скажу откровенно: хотелось его придушить! Но нельзя. Нас и эфэсбэшники предупреждали, что трогать его нельзя», – сообщил «Газете.Ru» один из конвоиров подсудимого.

Закончилось заседание допросом Аннеты Гадиевой, находившейся в захваченной школе до 2 сентября и выведенной вместе с грудным ребенком из захваченной школы Русланом Аушевым. Она рассказала, как 2 сентября перед визитом Аушева один из боевиков рассказал заложникам: «Мы звоним, но нам никто не отвечает. На переговоры никто не идет. Мы никому не нужны». По словам Гадиевой, сразу после освобождения она, отвечая на вопросы сотрудников ФСБ, предупреждала, что идти на штурм ни в коем случае нельзя. Гадиева потребовала наказать не только Кулаева, но и родственников погибших боевиков. Потерпевшая потребовала встречи с президентом Путиным, поимки Басаева и возбуждения уголовных дел против руководителей местных и федеральных силовых структур.

«Когда мы сидели уже внутри, кто-то спросил у боевиков, зачем они это сделали. Боевик ответил: «Вы же молчите, когда нас в Чечне убивают. Вы же платите налоги и молчите как бараны», – рассказала Гадиева.

После рассказа Гадиевой судом был объявлен перерыв. Следующее слушание состоится во вторник 7 июня. «Газета.Ru» продолжит следить за процессом.

Источник: Газета.Ру