В рубрике «Дискуссия с переходом на личности» по теме «Подсуден ли капитан Ульман» «Новая газета» опубликовала две точки зрения (№ 39, 2006 г.). Олег Орлов, председатель совета правозащитного центра «Мемориал», считает: «Оправдание Ульмана и его подельников создает очень опасный прецедент. Фактически отработан механизм увода от ответственности за любое преступление людей в военной форме». Его оппоненты — представители организации ветеранов локальных войн — в открытом обращении к власти и обществу заявляют: «Надо понять, что Ульман поступил так, как обязан был поступить. Так, как его учили. Потому что спецназ — вне морали. Не хотите убийств — откажитесь от войны».

Опубликовано обращение организации ветеранов локальных войн под заголовком «На месте Ульмана мог быть любой из нас…». В нем много безапелляционных формулировок, которые с позиций формальной логики таковыми не являются. Но они заявлены авторами от имени миллиона людей, прошедших через локальные войны.
«За те двенадцать лет, что идет война, Чечню прошли около миллиона человек… Двадцать дивизий. Нас много. Мы — сила. И в наших силах изменить наше настоящее и наше будущее». И в развитие этого посыла: «На месте Ульмана мог быть любой из нас…». То есть каждый, кто прошел Чечню или другие горячие точки, по мнению автора, — потенциальный преступник.

Все эти утверждения не просто безапелляционны — лживы.
В Афганистане я был заместителем командира батальона — это более трехсот солдат и офицеров. Но ни один из них Ульманом не стал. Хотя за два года ситуации были всякие. И многократно сложнее той, в которую поставила себя банда Ульмана. Подонков в погонах, конечно же, в Афгане хватало, но командование с ними боролось. Их судили.
Мой товарищ полковник Мурад Тлюстен в Чечне был заместителем командира 205-й мотострелковой бригады. А в Афганистане кавалера двух орденов Красной Звезды, представленного к званию Героя Советского Союза, 23-летнего командира разведроты старшего лейтенанта Тлюстена послали в горное афганское селение, по которому перед тем поработала наша авиация, чтобы пересчитать уничтоженных моджахедов. Никаких убитых моджахедов бойцы не нашли. Они увидели ужасную картину: убитые горем афганцы вытаскивали из развалин останки малолетних детей.
Тлюстен плакал. Он закричал: если еще раз прилетят советские самолеты, то сам будет в них стрелять. Видимо, кое-кому такое поведение офицера разведки не понравилось. Золотую Звезду Героя Мурад так и не получил.
Другой мой товарищ, полковник Василий Донцов, служил в 22-й бригаде спецназначения, подведомственной ГРУ, а потом в Чечне он уже был заместителем командира этой бригады. Я знаю, как он помогал чеченцам в беде.
Полковник ГРУ Иванов и двое его коллег попали в плен, пытаясь спасти чеченскую семью. Полковника бандиты казнили страшной смертью…
Перед Ульманом, Воеводиным, Калаганским стояла задача уничтожить кого-то из лидеров боевиков — Хаттаба, Басаева… С задачей они не справились. И с их уровнем профессионализма справиться не могли. Обстреляли автомобиль с учителями. Потом испугались, что есть погибший и раненые. И чтобы скрыть преступление, пошли на еще более страшное — легко приняв звериное, по сути, предложение (не приказ!) майора Перелевского уничтожить оставшихся в живых свидетелей. Ради чего? Ради наград и званий.
В общем-то, ульманам нет разницы, кого убивать ради собственного блага, в том числе и материального. Не сомневаюсь, что если бы им удалось скрыть убийство людей в селе Дай, то в будущем они могли вырасти в тех, кто взорвал своих товарищей на Котляковском кладбище, не поделив миллионы…

Я легко вычислил автора безымянной публикации в «Новой». Он действительно служил полгода в Чечне. Спрашиваю его:
— Ты бы лично поступил так, как Ульман?
— Что вы, я даже дрался с теми, кто пытался стрелять в невиновных людей, но никогда убийства не допускал.
— Так что же ты нас всех недоделанными ульманами представляешь?
— Так это так — для убедительности формулировок.

Вячеслав ИЗМАЙЛОВ, военный обозреватель «Новой»

Новая Газета